Байё - небольшой город на нормандском побережье Франции - в свое время стал первым населенным пунктом страны, освобожденным от нацистской оккупации. Сейчас именно там лучшим военным корреспондентам ежегодно вручают премию «Байё-Кальвадос».
Мемориальный комплекс протянулся на полкилометра между кладбищем, где похоронены участники высадки союзников в Нормандии в 1944 году, и музеем Нормандской битвы. Сегодня в парке стоят 24 каменные стелы, на которых выбиты имена 1880 погибших журналистов.
Такое решение было предложено, а затем и осуществлено французским художником и архитектором Самуэлем Кракеленом. Авторы идеи комплекса - международная организация «Репортеры без границ» и мэрия Байё - планируют в будущем добавлять к нему новые стелы, чтобы не было забыто ни одно из имен репортеров, отдавших свои жизни во имя профессии. Наиболее опасным для журналистов государством остается Ирак, где за четыре с лишним года военной операции погибли 167 корреспондентов и операторов - больше, чем за 20 лет вьетнамского конфликта.
Еще двое пропали без вести.
Второе место по числу имен, выбитых на стелах мемориала в Байё, увы, занимает Россия. В России творятся странные дела, специфичность которых ошеломляет: они выходят за всякие рамки, не имеют прецедентов и не согласуются ни с какой политической логикой.

По сути, государственный террор стал здесь идеологией и методом, который все чаще используется властными структурами для удушения свободы слова, в особенности критического.
В начале февраля генерал милиции Грибакин порадовал журналистов сообщением, что, мол, «число случаев, когда с журналистами расправляются за их публикации и расследования, в процентном отношении невелико». Затем он привел восемь примеров за последние пять лет. В то же время генерал подчеркнул, что «безусловно, убийства журналистов находятся на особом контроле власти». Особый контроль, надо полагать, выражается в фарсе, который устраивают судебные власти с легкой руки властей вышестоящих.
Свидетельством тому недавний процесс по делу об убийстве Политковской, а сейчас и новое, не менее яркое впечатление - дело о гибели Евлоева.
Гибель Магомеда Евлоева - циничное политическое убийство, совершенное силовиками, обезумевшими от ощущения вседозволенности, поставившими себя выше закона и человеческой морали.
О чем свидетельствует выдвигаемая ныне в оправдание случившегося версия о «непроизвольном выстреле в висок»? Что это, если не пример наглого презрения к гражданам России, которые должны, по-видимому, тупо и послушно верить любым заявлениям начальства, сколь бы вопиюще они ни противоречили здравому смыслу.
Сайт Евлоева «Ингушетия.ру» был самым посещаемым ресурсом на Северном Кавказе. Он вел огромную работу по умиротворению истерзанного противоборствами общества, ведь давно известно, что любое правительство, которое лишает своих граждан права и возможности открытого, легитимного выражения своих позиций, толкает их к террору. Однако власти ополчились на сайт, повели ожесточенную борьбу, стараясь закрыть его под любыми предлогами.
Против Магомеда выдвигались различные обвинения, его объявляли в розыск, на территории Ингушетии за ним велась настоящая охота. Он не сдавался, но чего ему это стоило? В свои 36 лет он выжег запас жизненной энергии дотла и выглядел 50-летним стариком.
Когда его не стало, все тем выше оценили заслуги этого умного и отважного человека.
Теперь к скорбному списку убитых журналистов добавилось имя Магомеда Евлоева, владельца интернет - портала «Ингушетия.ру». На церемонии открытия стелы присутствовали мэр города Байё Жан Леонс Дюпон, сенатор департамента Кальвадос, учредивший специальную премию журналистам, герои Нормандской битвы, руководитель всемирной организации «Репортеры без границ» Жан Франсуа Жульяр, Эльза Видаль, журналисты и представители всех радио и телевизионных каналов Франции, а также правозащитных и общественных организаций.
Церемония началась с того, что все прибывшие в полной тишине прошествовали к новому Камню Памяти по аллее, с обеих сторон которой белеют прямоугольные стелы, осененные древесными кронами.
Здесь нет ничего лишнего, что отвлекало бы внимание.
Все в бело-зеленой гамме.
Открыл церемонию мэр города. Ритуал открытия строго регламентирован и торжественен. С почтительной сдержанной печалью говорили о горькой утрате, постигшей родных Магомеда. Имя Евлоева во Франции стало символом голоса свободы, смело восстающей против коррупции политиков и произвола репрессивных органов государственной власти.
Право открыть Камень было предоставлено Жану Леонсу Дюпону и Розе Мальсаговой, которая присутствовала здесь от имени семьи Евлоевых. Как только белое полотно соскользнуло с Камня, тишину нарушили десятки жужжащих камер и фотоаппаратов, с верхушек деревьев взлетели ввысь птицы. Но среди этих звуков людских голосов не было. Долгое тягостное молчание повисло в воздухе. Никто не торопился уходить. К землякам Магомеда подходили французские, итальянские журналисты, выражали свои соболезнования. 70-летний Алихан Арсамаков, который специально приехал с сыном на открытие стелы, благодарил сенатора за память о своем соотечественнике. Гражданин Франции Виктор Картоев с горечью говорил о трагедии, которая разыгрывается на его родине. От родителей Магомеда и Макшарипа Аушева был передан на память черно-белый портрет Магомеда Евлоева и два фотоальбома, где прослеживается вся хронология жизни и гибели владельца портала «Ингушетия. ру» и отражены истории многих жертв «контртеррористических операций».
Между тем журналисты кавказского независимого журнала «ДОШ» уже дважды обращались к руководству республики с предложением увековечить память журналиста на его родине. Обращения остались без ответа. Воистину нет пророка в своем отечестве! Французам сохранить память о Магомеде Евлоеве оказалось нужней!

Руслан МАЛЬСАГОВ, Байё, Франция