В культуре каждого народа, в наработанных его вековым опытом традициях воспитания детей, почитания старших, общения людей между собой и отношения их к самим себе всегда есть немало драгоценного. Так же, как и в духовном строе, эстетических пристрастиях народа. К сожалению, если говорить о чеченцах, надобно признать, что события последних десяти лет многое разрушили в нашей культуре, во всем жизненном укладе.

Перемены выглядят трагично... В погоне за материальными благами, в борьбе за выживание, обнищавший, доведенный до отчаяния народ и духовно бедствует. Представления о моральных ценностях размываются. Горько видеть трансляции на местном уровне всякого рода праздненств, светских вечеров, по меньшей мере странных на фоне разрухи и страданий, когда республика в руинах.

К сожалению, богатые и власть имущие, как водится, не жалуют тех, кто решается указывать на их недостатки и пороки. Это воспринимается как злонамеренность, хотя люди, которые отваживаются на подобную критику, не только не причиняют этим зла, а напротив, помогают исцелиться от недуга. Неведение своих несовершенств опасно. Это я о наболевшем: в Чечне видишь много такого, что причиняет боль. Но сейчас моя основная цель совсем другая.

Хочу рассказать о Джамирзе Эпендиеве, художнике из Чечен-Аула. Этот человек – один из тех, знакомство с кем способно развеять миф о чеченцах-бандитах, социальный стереотип, по вине безответственных СМИ закрепленный в массовом сознании. Пора, наконец, показать обманутым пропагандой людям чеченцев мыслящих, талантливых, интеллектуальных... Доказать, что чеченцы не только воевать умеют, но и созидать.

Джамирз начал рисовать рано, еще в школьные годы. С тех пор не раз бросал. Но призвание берет свое, не отпускает, а в годину бедствий оно оказалось особенно неодолимым. Большую часть своих работ художник создал летом 2003 г., после пережитых ужасов войны. Притом в жанре, не столь модном по нынешним временам и совершенно не признанном традициями ислама: Джамирз портретист-реалист. Какие образы старых чеченцев он запечатлел! Говорит, что эти старики у него ассоциируются с его предками. Выразительность работ Эпендиева необычайна, его реализм отнюдь не фотографичен, художник передает свое мироощущение...

Самое поразительное в его портретах – глаза. Это ведь и вправду зеркало души, – утверждает автор, – они говорят без слов..

Вглядываясь в его картины, постигая, сколь красноречиво их молчание, нельзя не почувствовать, что Джамирз очень много пережил... Что до повседневного уклада, он живет более чем скромно: в уединенном старом доме, погруженный в насыщенную, но одинокую внутреннюю жизнь, страдая от того, что люди – друзья, соседи, родные – в большинстве не понимают его...

Размышляя и вслух, и в своих работах, Джамирз говорит, что чеченский народ могут спасти вера в Единого Бога и возврат к своей исторической культуре. Сам он верит в переселение души, в то, что она бессмертна. Отсюда владеющее им мистическое ощущение, что все нарисованное как-то связано с предыдущей жизнью души.

На вопросы вроде того, откуда берутся образы и как называются те или иные работы, он отвечает с обескураживающей простотой, но если вникнуть, постараться заглянуть в его таинственный мир, можно понять, что художник имеет в виду следующее: душа чувствует, рука творит, глаза видят, разум осмысливает то, что уже в памяти. За спонтанной работой сознания следует оценка этого труда души, своего знания, нравственного облика и интересов, идеалов и мотивов поведения, иначе говоря, оценка самого себя как мыслящего, чувствующего и деятельного человека. Таким образом, речь идет о чем-то большем, чем самосозерцание творческой натуры, коль скоро предполагается также эмоционально-ценностное отношение к себе и к окружающему.

Давно сказано: "Познай себя, и ты познаешь Вселенную и богов". Такой взгляд на вещи близок миропониманию художника. Когда Джамирз творчески воспроизводит свои наблюдения, объектом которых являются его психическое состояние и действия, он тем самым ищет пути к постижению божественной сути бытия.

Джамирз любит философствовать. И особый его интерес вызывает именно такая нематериальная субстанция как душа... Он увлекается древнегреческой, индийской, китайской философией, но руководствуется все же исламом. Считает себя набожным, соблюдающим религиозные обычаи мусульманином. В подтверждение тому могу засвидетельствовать: во все время нашего общения он не забывал своевременно совершать намаз. Будучи до некоторой степени сведущей в вопросах религии, я спросила, как он относится к тому, что его творчество с канонической точки зрения греховно, ведь Аллах запрещает создавать зримые образы людей и животных, так как в Судный День ему надо будет и их тоже оживить? Его ответ хоть и может показаться слишком смелым, но трудно не признать его логичности: " Я этому нигде не учился, все, что я делаю, заложено свыше, мой талант – Дар Божий. Значит, Аллах Всепрощающий и Милосердный может простить мне это прегрешение хотя бы потому, что ничего другого я делать не умею". В последнем я убедилась, окинув взглядом комнату: этот человек легче нарисует десятки портретов, часами просидит над скульптурной резьбой, чем вымоет для себя хотя бы одну чашку.

Природа весьма щедро одарила Джамирза. Помимо изобразительного искусства, он так же самодеятельно занимается искусством декоративно-прикладным: рельефной резьбой на плоскости, а также и резьбой более объемной, скульптурной. Он создал скульптуры удивительной красоты, очарование которых тоже неразрывно связано с духовной культурой чеченского народа.

При всех этих достижениях Джамирз очень, быть может, даже слишком скромен. Подумать только: он до сих пор нигде не выставлялся, если не считать первой и пока что последней выставки, организованной в национальной библиотеке перед парламентскими выборами.