После убийства Магомеда Евлоева его друзья и соратники по ингушской оппозиции в очередной раз созвали бессрочный общенациональный митинг в Назрани. К предыдущему требованию отставки президента Мурата Зязикова на сей раз прибавились требования немедленного выявления и наказания убийц Евлоева. Речь шла также о необходимости приезда в республику видных ингушских деятелей, в первую очередь экс-президента Руслана Аушева. Однако вопреки ожиданиям организаторов ни общенациональным, ни бессрочным митинг не получился. Количество участников не достигло и тысячи человек, да и тех уже на следующий день под утро власти разогнали с помощью ОМОНа. Тогда лидеры оргкомитета по проведению митингов Магомед Хазбиев и Макшарип Аушев обнародовали обращение Руслану Аушеву, который, по их мнению, проигнорировал зов народа и не приехал его спасать. Все это время многие задаются вопросом, что думает по этому поводу сам первый президент Ингушетии. Свое мнение Руслан Аушев изложил в эксклюзивном интервью Абдулле Дудуеву.

—  С чем, на ваш взгляд, связано убийство Магомеда Евлоева?
— С его деятельностью, конечно! В первую очередь с сайтом, владельцем которого он являлся. Там была и личная неприязнь, я, правда, не знаю всех причин и обстоятельств. В мою бытность президентом он работал в должности зампрокурора в Малгобеке. Был хорошим, искренним парнем, я, помнится, в 95-м, когда появился первый компьютер, отдал его ему, так как среди чиновников он лучше в этом разбирался. Затем Евлоев был в команде Зязикова, целую статью против меня в "Комсомолке" писал в 2002-м. Я считал, что это его личное дело, ведь все мы люди, совершаем ошибки. Убийство Евлоева — политическое. Знают, кто его встречал, кто его увез. Если бы ситуация была нормальной, как минимум, министра МВД республики тут же должны были снять или отстранить от должности на период проведения расследования.

— На второй день после убийства Евлоева организаторы митингов, в частности, Магомед Хазбиев и Макшарип Аушев, очень настойчиво призывали вас, а также Микаила Гуцериева и депутата Госдумы Белана
Хамчиева срочно приехать на похороны и на митинг. Не получив от вас ответа, они на второй день выразили
сожаление, что участвовали в сборе подписей за вас: вы  не откликнулись, и они сочли это предательством с вашей стороны.
— Я свою позицию уже изложил. Сказал: "Был я президентом, не буду я президентом, я был и всегда буду со своим народом!" Ну что это за разговоры? "Мухтар" ко мне, "Мухтар", пошел отсюда!" Я что, бесплатное приложение к журналу "Огонек "? Что вообще себе позволяет эта молодежь? Я им не ровесник, в конце концов!
Я выражаю глубокие соболезнования родным Евлоева и искренне сочувствую постигшему их горю.
Дала къяхетам болба цунах! Для меня каждый, любой убитый ингуш одинаково близок и родственен.
В таком случае я должен приезжать на все похороны, которые бывают в республике.
Но ведь это невозможно, тут меня должны понять.
Теперь представь картину. Приезжает Аушев. Собирается огромное количество народу. И в этой толпе совершается провокация: кто-то бросает гранату или еще что, проливается кровь, гибнут люди. Кто будет виновен?
Аушев. Скажут: вот Руслан поперся сюда, опять власти захотелось, все из-за него.
Он окажется в ответе перед родственниками тех, кто может погибнуть, по вайнахским обычаям — это действительно
так, ты знаешь.
Я очень люблю свой народ, готов на любые жертвы ради него. Если, не дай Аллах, случится что-то подобное событиям в Пригородном районе, я, как и в 1992-м, приду и встану рядом со своим народом.
Но в сомнительные игры, не сулящие никакой очевидной пользы для людей, втягивать меня никому не дам.
Следующее. Хорошо, собрали вы митинг. А дальше что? Что дальше-то вы собираетесь делать и как? Какие задачи
этот митинг призван решить? А сколько людей туда пришло? Это при том, что тейп Евлоевых самый многочисленный
среди ингушей, более тридцати тысяч. Да и отец же Евлоева сам попросил их разойтись, дать нормально провести тезет

— Сбор подписей за ваше возвращение на пост президента Ингушетии проводился по согласованию с вами?
— Никто со мной ничего не согласовывал. Когда узнал об этом, я подумал: "Наверное, люди на что-то надеются". Нельзя у людей совсем отнимать надежду. Они имеют право хотя бы на нее. Я искренне благодарен всем, кто, рискуя, давал свои подписи. Нисколько не сомневаюсь в их подлинности. Это еще раз подтверждает, что у меня есть долг перед Ингушетией и народом.

— Можете вы им что-то посоветовать? Подсказать, как вести себя?
— Нет, ничего я не буду никому советовать. Сотрудники МВД, которые обязаны защищать человека, привезли и выбросили [Магомеда Евлоева] убитым. Нужно требовать объективного расследования, выявления виновных и привлечения их к суду. Вот пусть и требуют у прокуратуры, у республиканских властей, у МВД, у властей федеральных. А что касается общеполитической ситуации, я говорил и повторяю: все знают, что происходит, и всем довольны! Люди же живут худо-бедно. Они [организаторы митингов] своими лозунгами "Долой Зязикова!" укрепили его положение в глазах тех, кто его назначил, да так, что дальше некуда. Они критикуют, а через неделю его показывают по телевидению в Белом Доме, затем в Кремле. Нынешняя власть не пойдет навстречу чаяниям людей, не создаст такого прецедента. Тут замкнутый круг, и это проблема всей России. Принцип, по которому сейчас назначают руководителей регионов, в корне отличается от того, когда они избирались народом. Когда тебя назначают, ты только и смотришь наверх, защищаешь интересы верхушки, а те, кто внизу, тебя не интересуют. Сегодня ни одна местная власть в России от граждан не зависит, ей важно одно — найти подход к администрации президента и к правительству. Если бы она зависела от избирателей, от их голосов, меньше бы флиртовала с федеральным центром, стояла бы за интересы населения. Но голос народа теперь не значит ничего. Если вспомнить времена при Ельцине, в тот период, когда он слег, за три года в стране поменялось пять правительств, а баррель нефти стоил 9-11 долларов, нельзя не понять, что фактически до 1999 года, в самые тяжелые для России времена паралича власти, страну сохранили нили мы — избранные руководители регионов. Потому что не суетились, ища, как бы угодить вышестоящим, а чувствовали свою ответственность перед народом и держали ситуацию под контролем.

— Ингушские оппозиционеры заявили, что после признания РФ независимости Южной Осетии и Абхазии ингуши тоже требуют отделения от России...
— Ингуши — это кто? Кто выразитель мнения и воли ингушей сегодня? Парламент? Нет, мы знаем, как он избирался. Президент? Нет, так как он тоже не избран народом, а назначен и может выразить только волю чиновничества. Ныне никто не знает мнения народа Ингушетии, а значит и никакого права не имеет выступать от его имени.

— В контексте последних событий не могу не спросить вот о чем. Признание РФ независимости Абхазии и Южной Осетии может иметь какие-то негативные последствия для самой России?
— Священная корова, о которой нам твердили всегда — территориальная целостность страны, независимость — зарезана самой же властью. Это оказалось так легко! Появилась реальная опасность, что голоса, требующие предоставления такого же статуса им, в национальных республиках с каждым днем будут звучать все громче. Население Южной Осетии составляет 80 тысяч, а тут у нас регионы-гиганты, где жителей насчитывается миллион, два, пять и больше. Это примерно то же самое, что парад суверенитетов в Советском Союзе. Появился президент СССР, вслед за ним президенты РСФСР и других союзных республик, а там и до суверенитетов всех республик дошло, и прощай Советский Союз! Тут теперь может повториться то же самое. На что только не шли российские власти, лишь бы никто не заикался о независимости! С Чечней, Татарстаном, Башкортастаном...
Шли на все: на громадные денежные траты, на войну. И тут же сами за пять секунд открыли ящик Пандоры! Для таких маленьких республик как Южная Осетия и Абхазия это, может быть, и хорошо. Но для России с ее (по крайней мере, формальным) федеративным устройством — серьезная угроза. Как теперь, какими словами против сепаратизма аргументировать будут? Это — стратегическая ошибка.