Назад Вперед

Идрис Базоркин
Говорить сегодня о такой личности, как Ид­рис Базоркин, в жанре классического жития невозможно, да и не нужно - ни ему, ни нам самим. Налипшая позолота последнего десятилетия мешает увидеть живым художника с его взлетами и падениями. Но когда жизнь рвется, то трещина проходит и через сердца потомков.
Идрис Муртузович Базоркин родился в на­чале XX века и пережил все уготованные им страшные испытания. Исход этого века так же кровав, как и его заря. И судьба Базоркина -писателя и общественного деятеля - окрашена в те же цвета, что и время, в которое ему пришлось жить.
Базоркин - явление не столько эстетичес­кое, сколько социальное и идеологическое. Че­ловек системы, вступавший в разные периоды в разные с ней отношения, Базоркин еще при жизни вошел в ингушскую историческую па­мять как национальный символ.
Вряд ли нуждаются в комментариях слова из «Письма тринадцати» 1956 года, над текс­том которого работал И.Базоркин: «Изверги похитили у нас в XX веке, в социалистической стране, исконную землю, нашу свободу, нашу государственность. Они протянули руку к ду­ше народа, к священному чувству советского патриотизма и веры в существование правды и справедливости на земле»...
В этих словах трагедия не только репресси­рованных ингушей и чеченцев, а всей несчастной страны. Что на самом деле происходило в душах тех тринадцати, одним из которых был И. Базоркин? Каково было им, людям му­жественным и умудренным опытом советской жизни в режиме перманентного террора, когда они умоляли ненасытного молоха о помилова­нии и справедливости?! ...Мы можем только догадываться об их убеждениях, страхах, на­деждах и заблуждениях, но, бесспорно, обяза­ны уважать их страдания и без шор оценивать результаты их усилий. Они могли быть только такими, какими были, играть только по тем правилам, какие им предписывались. Склоним же перед ними головы: они делали, что могли. Романтическая традиция политической борьбы за отнятую родину продолжалась и во вторую оттепель, и Идрис Базоркин вновь был знаменем этой борьбы. Новая оттепель закон­чилась еще страшнее, чем хрущевская, но это уже другая страница трагической ингушской истории. И я думаю, что Идрис Базоркин умер не от старости...