В этой связи, как выражение исторической закономерности, можно рассматривать тот факт, что шейх Мансур происходил из простой чеченской крестьянской семьи, ведь именно свободное крестьянство Чечни стало тем общественным классом, на который легли основные тяготы долгой Кавказской войны.
Однако даже на самом Кавказе, в том числе и в Чечне, имя шейха Мансура окружено целым ореолом всевозможных, подчас почти сказочных преданий. Что породило их? Только ли необычность судьбы? А. Мусаев, кажется, нашёл верный ответ на этот вопрос: "Нет сомнения что это был очень одинокий человек. По сути - аскет и отшельник, нарушивший излюбленное им одиночество только ради борьбы за свободу, который он посвятил себя,- пишет исследователь. -- Одиночество было его уделом и судьбой. Мало кто по-настоящему знал и понимал имама Мансура не только среди врагов (потому им было трудно с ним бороться), но и среди его сородичей и единомышленников. Слишком высоко и далеко от обычной жизни витали его помыслы и надежды."
Именно непонимание истинных мотивов деятельности шейха Мансура стало одной из причин, объясняющих череду стремительных взлетов и падений его популярности среди самих чеченцев, что достаточно хорошо показано автором данной работы.
Несомненной заслугой А. Мусаева можно признать и то, что он избежал соблазна целиком сосредоточиться на военно-политической деятельности шейха Мансура. Конечно, возглавив движение горцев за социальную справедливость и национальную независимость, Ушурма (таково было настоящее имя шейха) показал себя выдающимся политическим лидером. Кроме того, непосредственно руководя военными действиями, он проявил незаурядный талант полководца. Именно ему принадлежит разработка и применение на практике нескольких практических приемов, призванных компенсировать превосходство русских регулярных войск в огневой мощи и организации. Однако для самого автора совершенно очевидно, что главной целью борьбы шейха Мансура было не только изгнание иноземных колонизаторов, но прежде всего коренное преобразование современного ему горского общества, поскольку он мечтал воплотить на практике те идеалы справедливости, что составляют сердцевину Ислама. Ведь именно их горячая проповедь снискала первому имаму всенародную любовь горцев Кавказа.
К сожалению, социальной политике шейха обычно не уделяется должного внимания авторами, берущимися описать его жизненный путь. К счастью, книга А. Мусаева лишена этого недостатка. Хотя она, как специально подчеркивает ее автор, и не является научной монографией в собственном смысле слова -- ее добросовестность, а местами и скрупулезность в изложении фактов со ссылками на первоисточники вполне позволяют назвать работу А. Мусаева серьезным и вполне профессиональным исследованием. Более того, в качестве приложения опубликовано следственное дело шейха Мансура, до сих пор хранящееся в фондах Российского государственного архива древних актов, что усиливает научную ценность рассматриваемого труда, не говоря уже о широком привлечении малоизвестных в России источников, в частности публикаций А. Беннигсена.
Надо сказать, что А. Мусаев пользуется каждым удобным случаем, чтобы изложить читателю собственную трактовку событий и дать им свою оценку. Однако делается это в столь тактичной и ненавязчивой форме, что воспринимается скорее как приглашение совместно с автором поразмыслить над судьбой одного из величайших сыновей чеченского народа. Вот еще одно несомненное достоинство книги, поскольку она побуждает читателя задуматься над прочитанным и не навязывает готовых решений.
Между прочим, Мусаев вплотную подводит нас к мысли о том, что духовная проповедь шейха Мансура в действительности имела гораздо большее значение, чем его военная и политическая деятельность. В самом деле, на весах истории взвешен каждый шаг шейха как политика и военного предводителя, но никто не взялся оценить то нравственное влияние, которое он оказал на чеченский народ. Ведь по существу именно с него начинается блестящая плеяда шейхов-устазов, обучавших простой народ основам нравственности. Их коллективные усилия, их неустанная просветительская деятельность сильно повлияли на формирование чеченской национальной ментальности.

Можно ли полагать, что благодаря книге Алауди Мусаева получены исчерпывающие ответы на вопросы, связанные с жизнью и деятельностью шейха Мансура? Конечно нет. Как нельзя утверждать, что автору удалось полностью разгадать личность легендарного шейха. Тем более, что он и не ставил перед собой такую задачу. Зато благодаря А. Мусаеву мы больше узнали о нем, причем поглядели на него под необычным углом зрения – как на духовного наставника, проповедовавшего идеи мира и справедливости.
Это только на первый взгляд может показаться, что книга Алауди Мусаева изначально была обречена на успех уже в силу самой личности главного героя. Действительно, имя шейха Мансура даже теперь, более чем через двести лет после того, как этот выдающийся во всех отношениях человек ушел из жизни, не потеряло своей притягательности. Но не стоит забывать и о заслугах самого автора, которому полностью удался его творческий замысел: показать всю сложность личности шейха Мансура, и времени, в котором тот жил. Да, при внимательном прочтении многое проясняется, становится понятной противоречивость его политической и военной деятельности, доставлявшая столько мучений и ему самому.
Выход указанной книги показывает, что не только на Кавказе живо интересуются человеком, которого имам Шамиль назвал своим предшественником и учителем. Особое внимание к этой личности со стороны современного российского читателя понятен и легко объясним. Шейх Мансур сыграл выдающуюся роль на определенном отрезке истории Российского государства. Но нынешний всплеск публикаций о его политической деятельности объясняется прежде всего историей двух наших последних десятилетий: очень часто в прошлом можно найти правильный ответ на события современности.
Книга Алауди Мусаева показывает, что спустя два века личность шейха Мансура может, наконец, быть справедливо оценена его отдаленными потомками. Вот случай, когда хочется повторить известное изречение: "Лучше поздно, чем никогда".