Назад Вперед

Многообещающее начало
ЕЕ ЗОВУТ Айнура Матгериева. Она родилась 2 февраля 1982 года в Алма-Ате — так этот го­род, ныне Алматы, звался тогда, и был он в то время столицей Казахстана. Наверное, именно поэтому дед новорожденной решил назвать дочку старшего сына казахским (точнее, тюркским) именем. Так и осталось оно памятью о депортации, о годах, проведенных семьей в казахстанской Сибири. «А может, — говорит она, — на самом деле все гораз­до романтичнее и я ношу имя некой Айнур, что встретилась моему деду, когда ему было 18 лет.» Как бы то ни было, это имя можно перевести и с чечен­ского — «Зимний Свет», и с казахского — «Лунное Си­яние». Красиво!


В семье было пять человек: отец, мама, Айнура и младшие брат с сестрой. Старшая девочка росла как обычный ребенок, ходила в школу, любила читать, втайне — чтоб не дразнили — собирала марки. Лет в 13 ее перевели из обыкновенной школы в специали­зированную лингвистическую гимназию, где обна­ружилась ее склонность к языкам. Увлеклась англий­ским и французским. Учителя всячески поощряли участие своих питомцев во всевозможных конкур­сах. Айнура занимала призовые места на городских, региональных и республиканских олимпиадах. А в апреле 1998 г. еще и стала финалисткой программы FSA/FLEX Program (Freedom Support Act/Future Leaders Exchange) [Акт в поддержку свободы/Про­грамма обмена будущих лидеров.]
Цель этой программы, спонсируемой американ­ским правительством, — выявлять потенциальных лидеров из числа учеников старших классов и после прохождения нескольких отборочных этапов и со­беседований отправлять их в США. В Штатах фина­листы учатся один год в американской школе и жи­вут в «приемной» американской семье. Такое погружение в культуру и каждодневную жизнь в качестве непосредственного участника событий, а не гостя, позволяет многое узнать не только о стране, в кото­рой находишься, но и о себе, о своей культуре и сво­ем привычном окружении.
Способная ученица одной из многих финалистов от Казахстана (такая удача выпадала примерно одно­му из ста конкурсантов). Ей до сих пор смешно вспо­минать, какое тогда вышло недоразумение: поздрав­ление от организации, администрирующей Про­грамму обмена, пришлось на 1 апреля, так что этот звонок поначалу приняли за розыгрыш.
По условиям программы, финалистов заранее из­вещали, в какой семье и каком штате они буду жить. Отъезд в Америку намечался на август, а о «месте на­значения» сообщали кому в апреле, кому в мае, толь­ко Айнуре сообщение все не приходило. Конец лета стремительно приближался, а она все еще не знала, куда поедет, и страшно по этому поводу нервничала. Вспоминает: «И вот однажды мама рассказала мне грузинскую легенду о том, что Бог, раздавая народам земли, подарил кусочек земли, которую Он приберег для себя, человеку, пришедшему позже остальных. Я повеселела. А через пару дней мне позвонили и сказали, что я еду в штат Джорджия — точно так же по-английски называется Грузия».
«Приемная» семья жила в пригороде Атланты. Она состояла из молодых родителей Карлотты и Джона, еще не достигших тридцати лет, и четырех детей, из которых младшему было 3 недели, а стар­шему 4 года. И, помимо Айнуры, там же обитала еще Анна, студентка из Германии. Да сверх того в доме вечно толпились родственники и соседи — тихо не было никогда! «Наши утренние сборы в школу, са­дик, на работу мне напоминали начало фильма «Один дома», — говорит она. — Иногда приходилось запираться в ванной, чтобы спокойно сделать уроки. Но мне было весело: я с удовольствием общалась с Карлоттой и Джоном, пыталась разобрать детский лепет Анджелики, Александрии, Ноа и Эшли, помо­гала готовить нашей «бабушке» в Нью-Йорке индей­ку на День Благодарения, узнала про традицию аф­ро-американцев праздновать Куанзу перед новым годом...»
Да, семья в которой она жила в Штатах, была аф­ро-американской. То, что эти люди черные, не удиви­ло ее даже при первой встрече: с момента приезда в США новым и другим было абсолютно все. Ей вспо­минается, что она вдруг остро почувствовала не­обычность ситуации, когда они ехали с Анной в шко­лу на автобусе. До нее дошло, что, кроме них, в нем нет других белых. Городок был преимущественно афро-американский.
Школа, где она училась, называлась Tri-City High School of Visual and Performing Arts, то есть здесь учи­ли пению, танцам, актерскому мастерству, живописи, графике и т.д. «Я не могла нарадоваться урокам гон­чарного дела, фотографии, игры на фортепиано и истории искусств, не пропускала ни одной репети­ции нашего школьного «шагающего» оркестра и джаз-бэнда», — говорит Айнура. Увлечение занятия­ми, естественно, отражалось на успеваемости: девуш­ка была принята в школьные Почетные Общества любителей истории, литературы и искусств.
Школа была большой, численность учащихся около 3000, из них белых — тринадцать. В России быть кавказцем значит быть в этническом меньшин­стве, в числе «черных». А в США она внезапно оказа­лась в совсем другой категории кавказцев: на англий­ском слово «Caucasian» используется для обозначе­ния расовой принадлежности к «белым». Но она-то все равно была в абсолютном меньшинстве в преи­мущественно черном городе, школе, семье. Люди, ее окружающие, гордились своими корнями, но нахо­диться среди них было приятно: они признавали право на такую же гордость за другими, на них не по­хожими. Этот опыт выявил для Айнуры всю бессмыс­ленность ярлыков, которыми мы имеем обыкнове­ние навешивать друг на друга и на себя.
Вернувшись домой в 1999 году, она поступила в университет КИМЭП (Казахстанский Институт Ме­неджмента, Экономики и Прогнозирования) на фа­культет международных отношений. Параллельно с учебой начала работать в Американских Советах по Международному Образованию в качестве координа­тора ассоциации выпускников. Они организовывали разные социальные и благотворительные проекты, которые пользовались популярностью в Алматы.
Тогда же она в составе своей команды впервые приняла участие в студенческой конференции. Их работа, посвященная особенностям постсоветской системы образования, была выбрана для презента­ции на международной студенческой конференции UNIV [ЮНИВ] в Риме. Случилось так, что Айнура ока­залась в центре католического мира во время пас­хальной недели, притом в юбилейный 2000 год. Са­мым ярким воспоминанием от этой поездки стала для нее аудиенция у Папы Римского. Девушка была очень удивлена, когда получила это приглашение, но ей объяснили, что она — первая студентка из Казах­стана на конференции UNIV и к тому же единствен­ная мусульманка.
В день аудиенции оказаться в папском дворце для приемов — это мечта большинства католиков во всем мире, не говоря уж о том, чтобы попасть в число 20-30 счастливчиков, приглашенных подняться к Па­пе и попросить его помолиться о чем-либо.
— Мое волнение достигло апогея, когда вдруг ко мне начали подходить люди из разных уголков ог­ромного зала, вмещающего до десятка тысяч человек, и, говоря на разных языках, протягивать кольца, браслеты, платочки — вспоминает Айнура. Я совсем растерялась, но мне подруга все объяснила: эти лю­ди узнали, что я приглашена. Каждый хочет иметь что-то, что побывало возле Папы, вот они и просят меня взять с собой эти предметы. Такой религиоз­ный пыл, царящий в зале, привел меня в замешатель­ство, ведь я не могла разделить этих чувств. Из-за этого случился даже момент неловкости. Процедура такова: люди поднимаются к Папе, сидящему в рос­кошном кресле на сцене, их ему представляют стоя­щие рядом кардиналы, они целуют перстень на руке главы католической церкви и просят его помолить­ся о здоровье, о счастье, о чем угодно. Но когда на­стала моя очередь, меня представили и я не поцело­вала перстень, произошла заминка. Потом все про­яснилось, когда узнали, что я родом из Чечни и не католичка. Папа спросил, почему чеченку предста­вили, как приехавшую из Казахстана, и на прощание сказал: «Удачи во всем, Айнура. Мы вместе с вами мо­лимся за мир».
После аудиенции мы гуляли по Риму, некоторые узнавали меня и расспрашивали: «Какой он, Папа? Что он сказал? Ведь правда, от него исходит свет и доброта?»
Через некоторое время после возвращения из Италии Айнуру познакомили с Хайди Буркхардт, ко­торая возглавляла НПО «Хильфсверк Австрия» (Hilfswerk Austria). Она работала в лагерях для бежен­цев в Ингушетии. Как обычно, на лето собираясь в родовое село Катыр-юрт Ачхой-Мартановского рай­она Чечни, Айнура спросила Хайди, нельзя ли заодно поработать там волонтером в их организации. Она согласилась и связала новую знакомую с главой ин­гушского представительства. Так вышло, что девушка поработала летом 2000 года в лагерях «Спутник», «Са-цита», «Бэла», застала пресловутых «ч1уьрган-юрташ» [sic!] — беженцев, что ютились в железнодорожных вагонах близ Слепцовской. «Не думаю, что смогу сей­час описать весь этот ужас. Мне же все равно не рас­сказать больше, чем видели люди, пережившие эти войны», — говорит она.
Но и тот шок, что пережила она сама после этого волонтерского опыта, был достаточно тяжелым. По возвращении оттуда трудно было поверить, что где-то освещены улицы, можно выходить из дому вече­ром и непослушных детей пугают Баба-Ягой, а не солдатами. Айнура признается: «Чувство смещения реальности меня преследовало очень долго: пока я здесь, не верилось в то, что творилось там; там же я напрочь забывала про «нормальную» жизнь, возмож­ную где-то».
Девушка закончила университет в мае 2003 г. и получила стипендию для обучения в Мадриде в тече­ние месяца. Курс назывался REACT (Rapid Expert Assistance and Co-operation in Conflict Prevention, Crisis Management and Post-Conflict Rehabilitation) и подразумевал начальную подготовку в предотвраще­нии конфликтов, управлении кризисными ситуация­ми и пост-конфликтной реабилитации. Эта програм­ма, проводимая организацией Helsinki Espana под эгидой ОБСЕ, находилась под патронажем короно­ванного принца Испании Фелипе II. Айнуре и другим студентам REACT-курса довелось встретиться с ним в одном из королевских дворцов. А осенью 2003 года
по номинации посольства США в Казахстане Айнуру снова пригласили в Штаты, на сей раз как участницу программы по молодежному лидерству «Междуна­родный визитер», в которой в разное время прини­мали участие Тони Блэр, Михаил Саакашвили, Хамид Карзай и др.
На вопрос о своих нынешних занятиях и планах девушка отвечает так: «Сейчас я работаю в реклам­ном и PR-агентстве «Тайный Советник Ogilvy» и па­раллельно изучаю финансы и менеджмент для полу­чения степени МВА Хотела бы в будущем заняться своим делом, которое гармонично сочетало бы твор­чество с бизнесом. Кто знает, может в будущем мне удастся поддерживать талантливых художников, му­зыкантов, фотографов из Чечни? Я очень надеюсь, что так и будет».