Пресс-конференция:
«Дело Зары Муртазалиевой - чудовищная фабрикация
обвинения в терроризме»

Светлана Ганнушкина

Судья Комарова Марина Александровна старалась как можно быстрее закончить дело. Действительно, зачем ей надо было тратить время и силы, если приговор состоял просто в некоторой перефразировке обвинительного заключения?..

Зара Муртазалиева, как многие провинциалки, приехала покорять столицу, проявить себя, добиться здесь успеха… и она получила девять лет тюремного заключения.. в лучшие годы каждого человека в начале жизненного пути. Это – огромная трагедия, трагедия ее, трагедия ее семьи, и еще – это трагедия нашего сегодняшнего общества. Мы все меньше и меньше получаем независимых решений в суде, и все больше видим, как оговорилась, по всей вероятности, судья Комарова, что суд превращается в фарс. Она, конечно, говорила это представителям защиты, но в фарс суд превратила сама.

В приговоре сказано, что чуть ли не вина Зары подтверждается заявлением Ганнушкиной о том, что Куликова (Куликова — мать подруги Зары Муртазалиевой. — Примеч. ред.) пришла в правозащитную организацию, поскольку была обеспокоена судьбой своей дочери. Можно ли сказать, что это ложь? — Нет. Но это далеко не вся правда. Чем именно она, Куликова, была обеспокоена? - Тем, что её дочь, и её, и её семью заставляют совершить аморальный поступок. И об этом в приговоре не сказано. И именно об этом я свидетельствовала в суде. Я свидетельствовала о том, что Куликова просит оказать ей поддержку. Что она с удивлением узнала, что где-то в Москве есть люди, которые относятся к чеченцам как к обычным гражданам России, всего-навсего, ни с какой дополнительной нежностью. Она пришла к нам для того, чтобы найти у нас поддержку и рассказать, что ее дочь заставляют свидетельствовать против ее близкой подруги Зары и подтверждать обвинение в преступлении, которое ее подруга не совершала. Это из приговора ушло полностью.

Ещё вчера некоторые СМИ рассказывали, что Зара Муртазалиева проходила подготовку в лагерях смертников под Баку. Так вот, еще я свидетельствовала о том, что я находясь в Баку по своей работе (а эту работу мы проводим с 1989-го года, где мы договариваемся об освобождении пленных, бываем и в Армении и в Азербайджане), в Министерстве Национальной Безопасности, помощнику министра я задавала вопрос: есть ли такие лагеря под Баку? И получила ответ, что был запрос ФСБ России, МНБ Азербайджана была проведена совместная с ФСБ России проверка. Таких лагерей не существует. Вокруг Баку и окрестности Баку – это Каспийское море. На берегу Каспийского моря — здравница, и никаких лагерей там быть не может. И нет их там физически. Это все – придуманная басня, из чего следует, что все остальное может быть придумано так же. В приговоре ничего из всего этого отражено не было. Не нашло в нем отражения и то, что после моего допроса защита повторно вызывала Валентину Михайловну Куликову, и она рассказала, что на её дочь оказывалось давление, что она вынуждена была обратиться к нам, чтобы защитить трех как она выразилась, «дурёх», которые занимались трёпом, естественно, будучи уверенными, что они находятся в изолированном помещении втроем, и говорили самые разные вещи на самые разные темы, не предполагая, что их снимают в ванной, уборной и всюду в квартире. От начала до конца — дело откровенно сфабриковано. До сих пор мы занимались множеством дел по сфабрикованным обвинениям против чеченцев. Эти дела, в основном, состояли в том, что подкладывали наркотики, взрывчатые вещества и в результате людям грозили ну… два года, максимум, и когда мы в эти дела включались, как правило, это заканчивалось либо сроком до отбытого, либо условным сроком наказания. Но теперь гораздо серьезнее. Это уже дела по терроризму. И этой девочке дали срок девять лет. Хотя, с первого и до последнего дня ее сопровождало Московское УБОП, его конкретный сотрудник, который был выделен для того, чтобы организовать это дело, чего никто и не скрывает! И я тогда спрашиваю: девочка находилась под неусыпным наблюдением, если она шахидка-смертница, почему никто не удосужился установить ее контакты? Как можно было наблюдая за ней с утра до ночи, сопровождая её везде и всюду не подслушать её разговор и не установить у кого она «получила» взрывчатое вещество? Как можно было не продолжить наблюдение, пока не обнаружатся «связи»? Но никаких связей нет. Есть только одна Зара Муртазалиева, которая «действует» от себя. Вот такой личный «терроризм», на который идут исключительно психопаты, а по каким-то личным причинам, абсолютно неидеологизированные. Очевидно одно — дело закончилось тем, что ничего не было обнаружено и решили, что пора заканчивать.

Зарин случай характерен еще и тем, что там речь идет не о деяниях, а о влиянии, которое она, имея большую силу воли, якобы оказывала на своих подруг. И вот за это «влияние», которому хочешь поддавайся, хочешь нет, прокуратура для нее потребовала семь лет. В распечатках гораздо резкие высказывания делают другие девочки, разговоры о Чечне возникают по их инициативе, Зара только рассказывает о том, что она знает. И они уже говорят, что пойдут, погибнут, будут защищать бедный народ – всякие такие романтические вещи. Но, оказывается, по мнению прокуратуры, они произносят такие речи под влиянием Зары, т. к. она обладает какими-то парапсихологическими механизмами влияния на людей!.. Это уже похоже на мрачное средневековье, на процесс о ведьмах!.. Вообще, в наше судопроизводство входит бесовщина как законно составляющий элемент.

Весь мир уже знает позорную ситуцию, когда часть граждан страны не может быть в безопасности нигде и ни в какое время. Никто из тех, кто принимает подобные решения не интересуется честью этой страны, если речь идет о чести России. Не мы, кто говорит правду, позорим честь России, честь России позорят те, кто создает подобные ситуации и делает России такую репутацию!

Зезаг Усманова, адвокат

Я долго работала федеральным судьей, потом адвокатом, но подобный по своей абсурдности приговор в моей практике впервые. Я никогда не видела, чтобы судья вела себя так предвзято в ходе процесса. Судья Комарова демонстративно давала знать, каким будет приговор. Я это чувствовала изначально. Страшно, что борьба с терроризмом сегодня идет таким образом. Все, что предъявляют Муртазалиевой — лишь только слова. Кого она любит, кого не любит, ее мысли и рассуждения относительно происходящего в Чечне естественны. Ведь в Чечне идет война, о которой знает весь мир, и не от Зары Муртазалиевой.

Защита ходатайствовала о демонстрации материалов видеонаблюдения, легших в основу обвинения. Ходатайство, я бы сказала, бессовестным образом отклонили, даже не разъяснив мотивацию. Судья крикнула – обвинение не акцентирует внимание на этом доказательстве! Так на чём же тогда обвинение акцентирует внимание, если никаких других доказательств нет?

На высказывания подружек Зары никто не обращал внимание, а Зару обвинили. Почему? Молодая девушка, чеченка, во время теракта – пришлось очень кстати по месту и времени. Конечно, дело никогда не пришло бы в суд и по нему не было бы такого приговора, если бы не появился пластид. Как появился пластид? Да так же, как появляются наркотики, пистолеты… Порой доходит до смешного: я занималась таким делом: в обложечке паспорта молодого парня, который он каждый день предъявляет в метро, нашли наркотики. У меня было дело, когда мужчине в карман спортивного костюма положили гранату — мол, он ходил по городу с торчащей из кармана гранатой. Было дело чеченца в костюме, с галстуком и… с гранатой в кармане! Было еще одно дело в Балашихе: молодой человек ходил с зашитыми карманами, чтобы ему ничего не смогли подбросить, всё равно забросили гранату, прямо в штаны, которая скатилась вниз и её остановила резинка спортивных брюк. Произвели изъятие гранаты. Но ему повезло: все это видел мальчик, просивший подаяние с мамой (они приехали из Таджикистана); они с матерью свидетельствовали в суде, и парень был оправдан.

Хочу особо отметить следующее. Очень внимательно слушала вынесенный Муртазалиевой приговор. Приговор полностью переписан с обвинительного заключения. Делается это так. Почти. Следователи передают дискету судье, судья вносит кое-какие исправления в даты, добавляет некоторые формулировки и все переписывает. Я уверенно могу сказать, что Муртазалиева невиновна в тех преступлениях, в совершении которых её обвиняют. Красноречивее всех сказала сама Зара Муртазалиева: «Я виновата в том, что родилась в этой стране, я виновата в том, что я родилась чеченкой»! Это действительно так…

Москва, Независимый пресс-центр.