Жена боевика рассказывает, почему люди уходят в подполье

Бамматхан Шейхов, бывший лидер буйнакского джамаата, сейчас отбывает срок. Этот человек два с половиной года скрывался от правоохранительных органов, его сын был убит в ноябре 2007 года во время спецоперации на улице Танкаева в Махачкале. В феврале 2008 года Бамматхан Шейхов сдался под гарантии министра внутренних дел Дагестана Адильгерея Магомедтагирова, что он будет амнистирован, если на нем нет крови. Полгода назад присяжные сочли его вину в посягательствах на жизнь сотрудников милиции недоказанной, и, тем не менее, он сел на три года за участие в НВФ и ношение оружие. Отом, почему он ушел в подполье и почему такие, как он, не могут вернуться к мирной жизни, рассказала его жена Райханат.

- Про эту историю уже писали в газетах. Мы жили в Москве, потом приехали сюда. Я даже не знаю, за что его начали преследовать. Он ни с кем не общался, никуда не выходил, мы делали ремонт дома, вот и все.
Единственное, что могло вызвать претензии, - его борода. Может, все из-за нее? До сих пор для меня это загадка. Его стали без конца в отдел таскать: «Почему ты к Саид-апанди (один из авторитетных шейхов - Ред.) не идешь? Почему ты бороду носишь?» Тут уж он из принципа не стал ее сбривать. Забирали его, по пять суток держали, но ни разу ни одного обвинения не предъявили. В конце концов, он устал. В последний раз пришли, там и русский ОМОН был, перевернули все в доме, а флаг, который бабуля повесила, сорвали и растоптали. Обычный исламский флаг, который из хаджа привозят. «Ла-иллаха ил-алла Магомед-расул» на нем написано было. Соседи стали говорить: побойтесь бога, что вы делаете?! А этот человек, который флаг топтал, не помню его фамилию, видно, перед российскими омоновцами хотел себя показать, говорит: «Пусть здесь не этот флаг висит, а российский». Такая история. Муж понял: здесь бесполезно на что-то надеяться. Я ему постоянно твердила: «Так жить невозможно, давай вернемся в Москву!» Там нас никто не трогал, я в хиджабе ходила, он с бородой, но никаких проблем у нас не было.
Он сказал, что уедет на какое-то время, собрал вещи, а потом оказалось, что он в лес ушел. Потом стали за сыном следить, Хаджимурадом, подкинули ему какое- то взрывчатое вещество. Что интересно, когда они пришли, его и дома-то не было. Обычно мальчик дома бывал, и они об этом знали. Рано утром обычно приходили. Ни разу при обыске ничего не нашли, даже литературы. А когда они последний раз явились, я, дура, пошла за понятыми, а они без присмотра в доме остались. Надо было их самих послать! Возвращаюсь и вижу: они сидят на кухне, открывают диван: «Ой, а что это у вас?» Я говорю: «Это же вы сами подбросили! » А один из них хихикает: «А что, вы Америку открыли? Вы не знали, что мы подбрасываем?» - «Да вот, - говорю, - не знала, что вы не только подбрасываете, но еще и сами это подтверждаете». Потом спрашивают: «А где ваш сын?» - «Его нет дома». Они растерялись - были уверены, что он в соседней комнате спит. У них, видимо, было давно запланировано его забрать. Они же облавы делают, всем подкидывают что-нибудь и забирают. Ребята, которых в тот день забрали, потом рассказывали, что к ним в камеру заходили со списком и кричали: «Шейхов Хаджимурад, на выход!», хотя его там не было. А если бы он был дома, его бы забрали и неизвестно, что бы с ним сделали.


Я все время настаивала, чтобы он уехал. Женщине с детьми трудно вот так встать и уехать, поэтому я оставалась, а его убеждала переселиться на время в Ставрополь, в Краснодар, к знакомым. И когда он решился, я обрадовалась. Сама проводила. Только потом поняла, что и он не уехал, а ушел в лес.

- Расскажите, как его задержали?
- Переговоры о его выходе из леса под амнистию шли целый год - с февраля 2007 года. Адильгерей постоянно нас вызывал, не только меня - все семьи боевиков, просил, чтобы мы помогли убедить наших родственников вернуться к мирной жизни. Я даже адвоката с собой брала, потому что действительно была в этом заинтересована, ведь там был мой сын, я хотела, чтобы он вернулся. А кто не хочет? Вместе со мной на эти переговоры ходили сестра Закарьяева, сестра Азхара Абакарова, мать Динары Дазиевой, которая потом на Танкаева умерла. (12 ноября 2007 года на улице Танкаева в Махачкале была проведена спецоперация - на фото. В результате штурма жилого дома были убиты восемь предполагаемых боевиков, в том числе две женщины. - Авт.) Министр нам  дал слово, что если на них нет крови, их отпустят. Все спрашивали: «А где гарантия, что вправду отпустите, что потом преследовать не будете?». Он твердил: «Я гарант всего этого!».
Естественно, как могла, я до мужа доводила эти сведения. Мой сын говорил: «Мам, им нельзя верить, это бесполезно. Они же сами нас в этот тупик загнали».
В итоге муж согласился вести переговоры. В то место должны были прийти сотрудник ФСБ и начальник «шестого отдела» (управления по борьбе с экстремизмом и уголовным терроризмом - Ред.). Дом, где он находился, оцепили, дальше еще было кольцо оцепления.
Между моим мужем и федералами оказались мирные люди. Не знаю, кто их туда завел, но они оказались как бы заложниками. Потом туда зашел, кажется, начальник ФСБ Унцукульского района, депутат Шамиль и Магомед Сулейманов (уроженец Гимри, один из семи ранее амнистированных боевиков).
Как они говорят, переговоры шли в течение пяти часов. Когда муж понял, что его окружили и собираются бомбить, что никаких уступок не будет, его связали с Адильгереем, и тот сказал: «Вот ты сейчас выйдешь, тебя привезут в Махачкалу, я приглашу твою семью, и ты вместе с семьей уедешь домой». И действительно, мне сообщили, что надо ехать в Махачкалу, мы вместе с его сестрой среди ночи приехали туда из Буйнакска. Нам сказали: «Сейчас мы его опросим, вы чуть-чуть подождите, он с вами вернется, на нем ничего нет, только ношение оружия и участие в НВФ, и до разбирательства его выпустят под подписку». Потом говорят: «нет, сегодня не получится, приезжайте завтра». Так мы неделю ездили. Потом сказали, что еще надо дней десять подождать. А потом откуда ни возьмись выплыли эти непонятные статьи по покушениям на милиционеров.
Как мне сказал следователь, мол, «что мне велят предъявить, то я ему и предъявлю».

- А переговоры касались только его одного?
- С ним был еще один человек, но его уже осудили.
Дали, по-моему, пять лет, и никаких скидок на то, что он добровольно вышел, тоже не сделали.

- За ним могло выйти много людей?
- Ну, естественно. Это все не случайно, не спонтанно произошло. Переговоры велись в течение года.
Ему обещали гарантии, он обдумывал варианты. Ведь там, в лесу, находятся люди, которые попали туда совершенно случайно, он изначально об этом говорил и министру, и другим. Почему мой муж, сын, племянник ушли в лес? Никаких конкретных обвинений им не предъявляли, просто донимали преследованиями, без объяснений. Вот и вынудили уйти в лес. Там есть даже инвалиды. Один почти слепой, он туда ушел, потому что от его бесконечно преследовали, избивали.
Его жена картошкой торговала, а он на арбе, на лошадке пассажиров по Буйнакску возил. Каждый раз когда что-нибудь случалось, его забирали, потому что он карамахинец (село Карамахи - часть «ваххабитского » анклава, разгромленного федеральными войсками в сентябре 1999 года - Авт.). И избивали. В конце концов, человек устал. Немолодой слепой человек ушел в лес. И таких немало. О них-то мой муж и говорил еще в первый день, когда его взяли, что это мирные люди, им надо как-то выходить из тупиковой ситуации, в которую они попали не по своей вине.
Да, они бы вышли из леса, но, похоже, это никому не нужно, понимаете? А потом ко мне стали приходить родственники этих людей, спрашивать, что там получается?
А получается, что на него повесили то, чего не было. Как я понимаю, судя по всему, никто не заинтересован в том, чтобы боевики выходили из леса.
Их, наоборот, оттесняют туда, нагнетают обстановку, а больше ничего не делают.

- Вы были на Танкаева во время спецоперации?
- Да, но рассказывать об этом тяжело. Там были мой племянник с женой. Это отдельная история, как над ними издевались и как они ушли. Не знаю, простит ли Всевышний тем, кто все это сделал с мирной семьей.
Этот мальчик с утра до ночи работал, чтобы семью прокормить. Купил дряхлую машину и каждый день в любую погоду приезжал из Буйнакска в Махачкалу таксовать. Его тоже забирали, били без конца. Он им говорил: «Чего вы от меня хотите? Я свои пять намазов делаю, никого не трогаю». - «Мы будем бить тебя до тех пор, пока тебя не затошнит от звука азана». Как можно такое объяснить? И ничего ему ни разу не предъявили.
Откройте его дело, посмотрите! Все на одних подозрениях - а вдруг он что-то знает, что-нибудь скажет?
И вот однажды он вдруг звонит жене, просит приехать с детьми с Махачкалу. Мы приехали, встретились, и он говорит: «Представляете, сегодня еду с клиентом, только высадил его возле рынка, на дороге резко затормозил, а из-под сиденья вдруг целый арсенал оружия выполз.
Я в шоке. Еду посреди города, меня в любой момент могут остановить. Взяли бы, и с концами». Он не знал, что с этим делать, выкинул куда-то. И решил: «Я домой теперь не вернусь». По нашим предположениям, ему это подбросили, собирались на обратном пути на выезде из города остановить и обнаружить это оружие.
Видимо, Аллах его пожалел: обстоятельства так сложились, что он его раньше заметил. У меня одно было на уме: «Забирай, уезжай куда-нибудь! - «Куда и на какие деньги я поеду?» И он тоже ушел в лес. А за ним и жена. Я до сих пор не могу понять, как она могла так поступить - бросить детей. У нас с ней были из-за этого постоянные споры и конфликты.

- Вы не одобряете тех, кто уходит?
- Понимаете, просто выхода другого нет. Вот вы - третья сторона, вы сами как думаете? Есть правоохранительные органы, есть мы - нехорошие люди, редиски.
И что ж, как третье лицо, вы можете предложить выход? Например, Гюльнара Рустамова (лидер организации «Матери Дагестана за права человека» - Ред.) - она бьется, бьется день и ночь, а какой смысл? Никаких результатов! Ноль. Я все думаю: как же быть, если они мирных людей в покое не оставляют? А сколько раз забирали Салиха, другого моего племянника, студента Технического университета! Один раз неделю его не было. Вырыли ему могилу, сказали: «Если не скажешь, где они, - читай молитву, мы тебя живьем здесь зароем». Слава Аллаху, их семья уехала в Москву, живет там. Но не каждый может себе позволить взять и уехать, понимаете? Что нам делать? Мы сегодня беззащитны, государство нам ничего не предлагает.
Ченчик (Сергей Ченчик, заместитель начальника Департамента по борьбе с организованной преступностью - Ред.) мне говорил: «Это не прекратится, пока они не прекратят ».
Я говорю: «Нет, пока вы это не прекратите!» Ну почему они людей преследуют, зачем в мечети врываются?
Чего ради без конца в книжных шкафах роются у людей? Ну, живут они, отстаньте от них! Когда я мужа убеждала уехать, он отвечал: «Почему я должен уезжать?
Я здесь всю жизнь жил. Что я плохого делаю?»
И они ни разу ведь не сказали: «Эй, Шейхов Бамматхан, ты делаешь то-то и то-то. Нас это не устраивает.
Ты нарушаешь такие-то статьи». Абсолютное большинство тех, кто идет потом по статьям, связанным с уходом в лес, были до того просто подозрительными: «А что-то у него штанишки какие-то не такие, а что-то он такое сказал?»
Почему это происходит? Какой-то московский политолог писал, что здесь нужна горячая точка, только и всего. Почему сверху им не говорят: решайте мирно эти конфликты? Одного слова, мне кажется, было бы достаточно, одного указания. А вместо этого бесконечная «борьба с терроризмом», которого нет, они же из пальца высасывают эту проблему! Вылавливают 18-летних детей, делают из них террористов и кидают в тюрьму. В лучшем случае. А в худшем они просто исчезают. Вон Гюльнара бегает, ищет этих детей. Где они?

- Если нет терроризма, кто тогда убивает милиционеров?
- На любое действие всегда будет противодействие, поймите! Вот недавно женщина рассказывала: ее сына забрали, и как же над ним издевались! В рот какой- то ток пускали, у него все зубы высыпались. Кто сможет такое терпеть? Мы живем на Кавказе, что же вы думаете, менты будут наших ребят иметь, а они не будут сопротивляться? Мы же не в рабовладельческом строе живем, не рабы, в конце концов.
- Как вы думаете, то, что делает Гюльнара Рустамова, принесет плоды?
- Я рада, что наконец на нашей почве что-то подобное выросло. Пусть она слабая, но хорошо, что она есть - такая группа людей, которая старается законными методами что-то сделать. Но результатов пока нет. Самое страшное, что нет поддержки людей. Когда свет отключили, все на улицы выбежали, потому что их лишили комфорта. А когда людей травят и убивают, всем, кого пока не трогают, безразлично.
Это какой-то тупик. Пока правительство само не скажет: «Прекратите этот беспредел!», он, видимо, будет продолжаться. Нечего без конца кричать: «Шариата здесь не будет!» Будет - не будет, это другой вопрос, вы соблюдайте свои законы, которые сами придумали и написали! Все, больше от вас ничего не требуется.
Так нет же: кому-то здесь нужна горячая точка, они все пытаются раздуть этот огонь, да мало что получается.
Здесь идет сплошная провокация. Иначе не вижу, как это можно объяснить.

- Где же выход?
- Не знаю. У Рамзана Кадырова есть люди, бывшие боевики, которые сейчас работают с ним, вернулись к мирной жизни. У нас в Дагестане нет личности, которой люди бы поверили. Нельзя положиться ни на кого - ни правительству веры нет, ни президенту. Как же людям выйти из леса, если им клянутся, что все будет нормально, но все обещания «гарантов» - предательская ловушка? История с моим мужем - наглядный пример.
- А какого ранга личность, по-вашему, могла бы изменить это?
- Я не знаю. Я говорила Гюльнаре: может, на Москву как-то выходить? Но Москва пускает все здешние дела по замкнутому кругу: опять возвращает их сюда.
Нам не оставляют выхода.


P.S. 5 июня в Махачкале убит министр внутренних дел Дагестана Адильгерей Магомедтагиров. Он скончался в местной больнице, на операционном столе, не приходя в сознание. Как установило следствие, стреляли в министра из окна жилого дома, находящегося напротив ресторана «Маракеш». В момент покушения чиновник находился в этом ресторане на семейном торжестве. Вместе с ним были ранены еще несколько человек. Пуля попала в сердце министра. 52-летний Адильгерей Магомедтагиров возглавлял республиканское МВД на протяжении 11лет. В 2007 году на Магомедтагирова было совершено два покушения. На жизнь министра покушались также в 2006 и 2005 годах.