|
Эта трагедия была спровоцирована умышленно
Закон «О реабилитации репрессированных народов», где в числе других вопросов предусмотрена территориальная реабилитация, пока остается на бумаге. Может быть (и это следует особо подчеркнуть), напряженность в осетино-ингушских отношениях не была бы столь непримиримой, если бы даже при условии, что Пригородный район входит в Северную Осетию и его отказываются возвращать, конституционные права граждан ингушской национальности не нарушались так бесцеремонно и жестоко. Подумать только, в наше время есть много ингушских семей, чьих родителей в свое время депортировали, а в их домах поселились осетины. Через 15 лет после всех ужасов, они вернулись, а их не пускают в свой дом! Там живут осетины. Они смирились с этой несправедливостью, взяли и построили себе другой дом на другой улице. Но вот теперь их и оттуда выгоняют — в этом доме тоже селятся осетины, а они 14 лет ютятся в вагончике! Кто вытерпит такое? Как можно при таких обстоятельствах говорить: надо ликвидировать последствия конфликта, поезжайте туда, поезжайте сюда, найдите себе другое место и т.д.? Никуда ингуши не поедут. Сколько бы лет ни прошло, что бы им ни предлагали, хоть Швейцарию. Не поедут, и точка. Разве что на заработки. Но возвращаться будут в свои села и жить там, откуда они родом. И где бы ни встретились ингуш с ингушом, они спросят друг друга: «Ты откуда родом?» И пусть кто-то из них появился на свет в Казахстане, он все равно скажет: «Я из Базоркино или Шолхи и т.д. (ингушские названия отобранных сел). Таков менталитет народа. Что касается причин и условий возникновения осетино-ингушского конфликта, для меня этот вопрос ясен. Федеральные органы власти, российское руководство в 1991 году рассуждали на своих закрытых заседаниях (я это знаю) и на Совете безопасности, как бы с меньшими потерями урезонить зарвавшегося Дудаева. Горе-политики тогда решили, что если немножко подерутся осетины с ингушами, Дудаев ввяжется в конфликт, защищая ингушей, тут-то мы, дескать, очень легко и просто наведем порядок, ликвидируем дудаевский режим, восстановим Чечено-Ингушетию... Именно с подачи федерального центра бывшее руководство Северной Осетии нагнетало напряженность. В нарушении действующего законодательства руководство Северной Осетии с первых дней принятия Закона «О реабилитации репрессированных народов» ввело на территории Пригородного района чрезвычайное положение. Осуществлялись безнаказанно обыски, задержания и убийства людей. Этот режим ЧП незаконно поддерживался на территории Пригородного района в течение 18 месяцев, пока не вспыхнул вооруженный конфликт. Все ведь специально делалось для того, чтобы его спровоцировать. Наконец, авторы сценария своего добились. В ночь с 31 октября на 1 ноября 1992-го. Я в этот период являлся полномочным представителем Ельцина в Ингушской Республике, вся федеральная власть в регионе — это был я и мои помощники. Страшные события тех дней совершались на моих глазах, я сам это все пережил. За три дня до начала этой трагедии, 27-го октября 1992 г. в Овальном зале Кремля я, с трудом пробившись к Ельцину, воспользовавшись встречей с полпредами, сказал: «Борис Николаевич, если вы не, не позвоните в Северную Осетию, в ближайшие два-три дня там начнется кровавая бойня, прольется кровь невинных людей. Примите меня на пять минут». И что же? В ответ президент подозвал своего помощника Илюшина и говорит: «Вы его выслушайте, а мне надо срочно принять белорусскую делегацию». А Илюшин послал меня к Скокову (секретарь Совбеза), а тот к Хиже, который в то время в роли вице-премьера был как бы Северо-Кавказским секретарем по безопасности. И как потом я узнал именно у него-то и был разработан весь кровавый сценарий этого осетино-ингушского столкновения. Но Дудаев оказался хитрее, он сказал: «Вы, ингуши, не захотели идти за мной, вы избрали Рос- сию, вот Россия сейчас и делает то, что вы заслужили, я в это дело вмешиваться не стану». А в ожидании, когда же все-таки появятся дудаевские полки, шло истребление ингушей, уничтожение их имущества... Более 20 тысяч человек были загнаны в подвалы — сонные, ничего не понимающие мирные жители. Творился немыслимый ужас: более 500 до зубов вооруженных вояк из Южной Осетии на БТРах пересекают государственную границу России, врываются в Пригородный район, убивают людей и с награбленным уезжают обратно. В каком государстве это видано? Я беседовал с командующим внутренними войсками МВД России генералом Саввиным, который на третий день событий, видя это истребление ингушского народа и разгул мародерства, подал в отставку. Мотивируя свое решение, он написал: «Меня прислали, сказав, что я должен воевать с вооруженными формированиями Дудаева, а вместо этого заставляют уничтожать мирных людей». И никто за это в федеральном центре не понес ответственности. Вот как произошел конфликт. Но дело на том не кончилось. За три-пять дней были сотни раненых, убитых — цифры этих потерь известны. Однако с той и другой стороны за это время были сожжены и разрушены не более 100-150 домов, но еще четыре с половиной тысячи разобраны, растасканы, уничтожены уже после прекращения вооруженных столк- новений. Ведь люди побросали свои жилища, все свое добро, а обратно их уже не пустили. А сегодня выделяются федеральные средства на восстановление. Я говорю: кто принимал участие в вооруженном столкновении, кто с обеих сторон убивал, стрелял, должны понести наказание. Но те, кто бежали от этих ужасов и оставили свои дома, должны вернуться. По сей день — 14 лет! — эта проблема не разрешена. — В какой степени российские войска принимали участие в столкновении на стороне осетин? — В полной мере. Российские военнослужащие стреляли в спину убегающим из сел Пригородного района ингушам вместе с боевиками, гвардией и ополченцами Осетии. Пулеметным огнем. Там между Владикавказом, перекрестком и Назранью, на этих кукурузных пахотных землях потом собирали трупы. Есть населенные пункты, например, село Тарское, где вообще ни одного выстрела не было, просто люди встали и через ущелье ушли. Никого не убивали, но многие из них по сей день не могут вернуться домой. И дома их разобраны и это уже во второй раз. Главный, кто этим заправлял, — Хижа. Сохранились телеграммы тех дней, когда в Осетии федеральная власть выдала взбудораженной толпе за один день 15 тысяч автоматов. Есть телеграммы, сообщающие, что якобы самолеты Дудаева, заряженные ракетами и готовые к взлету, стоят в районе села Галашки. (Только представьте: в Галашках, где нет даже асфальтовой дороги!) товые к взлету, стоят в районе села Галашки. (Только представьте: в Галашках, где нет даже асфальтовой дороги!) Есть телеграммы о том, что-де дудаевские полки подходят к станице Слепцовской. И это все ради искусственного нагнетания конфликта. Дни проходят, люди гибнут — где же Дудаев? Когда все ингушские дома были ограблены и начали гореть, жители изгнаны, многие убиты — выяснили: нет ни Дудаева, ни его войск, никого. А дело сделано. «Мудрый» расчет Совета безопасности, федерального центра пусть подерутся осетины с ингушами, а мы свернем шею Дудаеву — не оправдался. Эта трагедия, спровоцированная умышленно, длится 14 лет. То, что сегодня происходит, особенно в связи с обострением осетино-грузинских отношений, может привести к еще худшим бедам для всего Кавказа. — Ваше отношение к плану Козака по решению проблемы Пригородного района? — В том, что касается проблемы беженцев из Северной Осетии, находящихся в Ингушетии, по-моему, Козак не справился. Межэтнический конфликт осетин и ингушей произошел на территории Северной Осетии. Людей убивали там, беженцы пришли оттуда. Да, если там оказался ингуш из Ингушетии, его надо наказывать или по крайности разобраться, что он там делал. Решить вопросы, связанные с возвращением и обустройством этих людей, должна федеральная власть и власть Северной Осетии. Вместо этого постоянно, с 1992 года, Ингушетию обвиняют в неконструктивном участии в разрешении этого конфликта. Слушайте, я был полпредом президента России в Ингушетии в то время. Ни одного осетина на территории Ингушетии не убили, ни один ни с кем не воевал — все произошло на территории Северной Осетии. Вот и решайте эти вопросы там. Раз люди прибежали сюда, ингуши в меру своих возможностей приютили их — кого на фермах поселили, кого в вагончиках, кого в сараях, абсолютное большинство в своих домах. Но это длится 14 лет! Определите же их наконец, верните домой! Вместо этого только и слышишь, что ингушское правительство этого не сделало, того не сделало... Это же получается просто выкачивание и разбазаривание огромных российских денег, которые выделяют на восстановление. Не должно быть ингушское руководство стороной в этом конфликте. Конфликт произошел в Осетии — верните людей туда... На стороне беженцев их конституционные права, гарантированные демократической Россией. Их изгнали — скажите им, почему им не дают жить там, где они хотят. В своем собственном доме! А если говорить о виновности той или другой стороны в этой ужасной трагедии не лишне вспомнить: ингушей убито около 5000, осетин — 100. Конечно, плохо, страшно и то и другое. Сожжено 4,5 тысячи ингушских домов, 60 тысяч людей лишены своего имущества. Но ни одного осетина в связи с участием в убийствах до сей поры никуда не изгнали, а ингушам нельзя вернуться домой. Поручение президента о ликвидации последствий конфликта не выполнено. Сколько там было убийств, издевательств над людьми, избиений, хулиганства в отношении возвращающихся беженцев — и хоть одного из виновных привлекли к ответственности? Нет! Вот о чем надо бы подумать представителям президента и всем тем, кто, сменяя друг друга, брались решать этот вопрос. А он до сих пор не решен. На это ни у кого не хватает духу. Кто считает, будто для этого хватит оттяжек и полумер, тот глубоко заблуждается. Надо понять, что цели можно достигнуть, лишь радикально устранив причины, которые лежат в основе этого конфликта. Данный вопрос обретает особую актуальность в свете обострившихся осетино-грузинских отношений. |